Неточные совпадения
Иван Парменов стоял на возу, принимая, разравнивая и отаптывая огромные навилины сена, которые сначала охапками, а потом вилами ловко подавала ему его
молодая красавица-хозяйка.
— Пойдем ужинать! — сказала
хозяйка, поднявшись с дивана, и выступила на середину комнаты, закутывая в шаль
молодые продрогнувшие свои члены.
Но в это время, точно как будто затем, чтобы помочь горю, вошла в комнату
молодая курносенькая
хозяйка, супруга Леницына, и бледная, и худенькая, и низенькая, и одетая со вкусом, как все петербургские дамы.
И ныне музу я впервые
На светский раут привожу;
На прелести ее степные
С ревнивой робостью гляжу.
Сквозь тесный ряд аристократов,
Военных франтов, дипломатов
И гордых дам она скользит;
Вот села тихо и глядит,
Любуясь шумной теснотою,
Мельканьем платьев и речей,
Явленьем медленным гостей
Перед
хозяйкой молодою,
И темной рамою мужчин
Вкруг дам, как около картин.
Иные нужны мне картины:
Люблю песчаный косогор,
Перед избушкой две рябины,
Калитку, сломанный забор,
На небе серенькие тучи,
Перед гумном соломы кучи
Да пруд под сенью ив густых,
Раздолье уток
молодых;
Теперь мила мне балалайка
Да пьяный топот трепака
Перед порогом кабака.
Мой идеал теперь —
хозяйка,
Мои желания — покой,
Да щей горшок, да сам большой.
Произошло это утром, в десять часов. В этот час утра, в ясные дни, солнце всегда длинною полосой проходило по его правой стене и освещало угол подле двери. У постели его стояла Настасья и еще один человек, очень любопытно его разглядывавший и совершенно ему незнакомый. Это был
молодой парень в кафтане, с бородкой, и с виду походил на артельщика. Из полуотворенной двери выглядывала
хозяйка. Раскольников приподнялся.
Хозяйка побранила ее за раннюю осеннюю прогулку, вредную, по ее словам, для здоровья
молодой девушки. Она принесла самовар и за чашкою чая только было принялась за бесконечные рассказы о дворе, как вдруг придворная карета остановилась у крыльца, и камер-лакей [Камер-лакей — придворный слуга.] вошел с объявлением, что государыня изволит к себе приглашать девицу Миронову.
Представилась ему опять покойница жена, но не такою, какою он ее знал в течение многих лет, не домовитою, доброю
хозяйкою, а
молодою девушкой с тонким станом, невинно-пытливым взглядом и туго закрученною косой над детскою шейкой.
— Кто ж бы это гость? — скажет
хозяйка. — Уж не Настасья ли Фаддеевна? Ах, дай-то Господи! Да нет; она ближе праздника не будет. То-то бы радости! То-то бы обнялись да наплакались с ней вдвоем! И к заутрене и к обедне бы вместе… Да куда мне за ней! Я даром что
моложе, а не выстоять мне столько!
Он не знал, что
молодая публиковалась в газетах как учительница, но слышал, что к ним приходил Версилов; это было в его отсутствие, а ему передала
хозяйка.
Хозяйка предложила Нехлюдову тарантас доехать до полуэтапа, находившегося на конце села, но Нехлюдов предпочел идти пешком.
Молодой малый, широкоплечий богатырь, работник, в огромных свеже-вымазанных пахучим дегтем сапогах, взялся проводить. С неба шла мгла, и было так темно, что как только малый отделялся шага на три в тех местах, где не падал свет из окон, Нехлюдов уже не видал его, а слышал только чмоканье его сапог по липкой, глубокой грязи.
В третьем, четвертом часу усталое вставанье с грязной постели, зельтерская вода с перепоя, кофе, ленивое шлянье по комнатам в пенюарах, кофтах, халатах, смотренье из-за занавесок в окна, вялые перебранки друг с другом; потом обмывание, обмазывание, душение тела, волос, примериванье платьев, споры из-за них с
хозяйкой, рассматриванье себя в зеркало, подкрашивание лица, бровей, сладкая, жирная пища; потом одеванье в яркое шелковое обнажающее тело платье; потом выход в разукрашенную ярко-освещенную залу, приезд гостей, музыка, танцы, конфеты, вино, куренье и прелюбодеяния с
молодыми, средними, полудетьми и разрушающимися стариками, холостыми, женатыми, купцами, приказчиками, армянами, евреями, татарами, богатыми, бедными, здоровыми, больными, пьяными, трезвыми, грубыми, нежными, военными, штатскими, студентами, гимназистами — всех возможных сословий, возрастов и характеров.
Отсутствие Григория Григорьевича заметно было во всем.
Хозяйка сделалась словоохотнее и открывала сама, без просьбы, множество секретов насчет делания пастилы и сушения груш. Даже барышни стали говорить; но белокурая, которая казалась
моложе шестью годами своей сестры и которой по виду было около двадцати пяти лет, была молчаливее.
Зятья оглядели друг друга и расцеловались.
Молодая не выходила из экипажа, сладко потягиваясь. Она ужасно хотела спать. Когда вышла
хозяйка, она с ленивою улыбкой, наконец, вылезла из тарантаса. Сестры тоже расцеловались.
Молодой каторжный, брюнет с необыкновенно грустным лицом, одетый в щегольскую блузу, сидит у стола, подперев голову обеими руками, хозяйка-каторжная убирает со стола самовар и чашки.
Возница привез меня в Александровскую слободку, предместье поста, к крестьянину из ссыльных П. Мне показали квартиру. Небольшой дворик, мощенный по-сибирски бревнами, кругом навесы; в доме пять просторных, чистых комнат, кухня, но ни следа мебели.
Хозяйка,
молодая бабенка, принесла стол, потом минут через пять табурет.
Каждое утро он проводил за работой, обедал отлично (Варвара Павловна была
хозяйка хоть куда), а по вечерам вступал в очаровательный, пахучий, светлый мир, весь населенный
молодыми веселыми лицами, — и средоточием этого мира была та же рачительная
хозяйка, его жена.
Мать постоянно отвечала, что «госпожой и
хозяйкой по-прежнему остается матушка», то есть моя бабушка, и велела сказать это крестьянам; но отец сказал им, что
молодая барыня нездорова.
Раиса Павловна была сегодня
хозяйкой и вела себя с тактом великосветской женщины; она умела поддержать разговор и несколько раз очень ядовито прошлась насчет «почти
молодых людей».
— Как вам не совестно! — наставительно заметила
хозяйка. — Еще и пить не умеете, а тоже… Я понимаю, вашему возлюбленному Назанскому простительно, он отпетый человек, но вам-то зачем?
Молодой такой, славный, способный мальчик, а без водки не сядете за стол… Ну зачем? Это все Назанский вас портит.
"Ты, хозяюшка
молодая, и вы, детки малые! упокойте вы старицу божию, старицу божию, странницу убогую!"–"Отдохни ты здесь, Федосьюшка! услади, свет-Пахомовна, душу твою гласами архангельскиими, утоли твой глад от ества небесного!"И брала свет-Пахомовну за руки
хозяйка младая, в большое место ее сажала, нозе ее умывала, питьями медвяными, ествами сладкими потчевала.
Хозяйке он давно задолжал, но она не тревожит его, и это с ее стороны представляет тем большую жертву, что
молодой человек серьезно заболел.
Настала и среда. В гостиной Юлии Павловны собралось человек двенадцать или пятнадцать гостей. Четыре
молодые дамы, два иностранца с бородами, заграничные знакомые
хозяйки да офицер составляли один кружок.
Папа, считавший всегда свободу и равенство необходимым условием в семейных отношениях, надеялся, что его любимица Любочка и добрая
молодая жена сойдутся искренно и дружески; но Авдотья Васильевна жертвовала собой и считала необходимым оказывать настоящей
хозяйке дома, как она называла Любочку, неприличное уважение, больно оскорблявшее папа.
Смех разрастался сильней и сильней, но смеялись более
молодые и, так сказать, мало посвященные гости. На лицах
хозяйки, Липутина и хромого учителя выразилась некоторая досада.
Перед тем как сесть за стол, произошло со стороны Егора Егорыча церемонное представление
молодого Лябьева доктору Сверстову и gnadige Frau, которая вслед за тем не без важности села на председательское место
хозяйки, а муж ее принялся внимательно всматриваться в
молодого человека, как будто бы в наружности того его что-то очень поражало.
Это они говорили, уже переходя из столовой в гостиную, в которой стоял самый покойный и манящий к себе турецкий диван, на каковой
хозяйка и гость опустились, или, точнее сказать, полуприлегли, и камер-юнкер обнял было тучный стан Екатерины Петровны, чтобы приблизить к себе ее набеленное лицо и напечатлеть на нем поцелуй, но Екатерина Петровна, услыхав в это мгновение какой-то шум в зале, поспешила отстраниться от своего собеседника и даже пересесть на другой диван, а камер-юнкер, думая, что это сам Тулузов идет, побледнел и в струнку вытянулся на диване; но вошел пока еще только лакей и доложил Екатерине Петровне, что какой-то
молодой господин по фамилии Углаков желает ее видеть.
В общем, в городе жилось не очень интересно; старая
хозяйка относилась ко мне неприязненно, как раньше;
молодая смотрела на меня подозрительно; Викторушка, еще более порыжевший от веснушек, фыркал на всех, чем-то неизлечимо обиженный.
Софья Николаева не знала, как вырваться из этой берлоги, и после раннего обеда, в продолжение которого стояли уже лошади у крыльца,
молодые сейчас распростились и уехали. На прощанье
хозяйка, целуясь с золовкой в обе щеки и в плечи, выразительно благодарила за приятнейшее посещение, и не менее выразительно благодарила невестка за приятнейшее угощение.
Отъезд был назначен также в шесть часов следующего утра; даже хотели выехать поранее, чтобы не заставить Степана Михайлыча дожидаться
молодых к обеду;
хозяйка же с своей сестрицей-генеральшей положили выехать к вечеру, чтоб ночевать в Бугуруслане, выкормить хорошенько лошадей и на другой уже день приехать в Багрово.
Простодушная Аксинья Степановна без намеренья выболтала ей, что
хозяйка с умыслом не взяла предосторожностей от крыс, и
молодая женщина, удержавшись от вспышки в доме своей недоброхотки, не совладела с своей вспыльчивой природой: она позабыла, что в карете сидит Параша, позабыла, что Александра Степановна родная сестра Алексею Степанычу, и не поскупилась на оскорбительные выражения.
Я уже сказал, что Аксинья Степановна была добрая женщина, что она полюбила невестку, и потому очень естественно, что она в качестве гостеприимной
хозяйки приняла и чествовала
молодых с полным радушием.
Варвара Тихоновна не прочь была разыграть роль настоящей
хозяйки дома, и она принимала
молодых людей с такой же непринужденностью, как и «настоящие дамы», хотя и неоднократно была бита за такое «мотовство» пьяным Вуколом Логинычем.
— Я и не знал, что твоя Феня такая
хозяйка, — говорил он Нилу Поликарпычу, поглаживая бороду. — Вон у меня их трое, молодых-то, в дому, а толку, пожалуй, супротив одной не будет.
Хозяйка дома, особа важная в петербургском мире, говорит чуть слышно; она всегда говорит так, как будто в комнате находится трудный, почти умирающий больной; другие дамы, в подражание ей, едва шепчут; а сестра ее, разливающая чай, уже совсем беззвучно шевелит губами, так что сидящий перед ней
молодой человек, случайно попавший в храм приличия, даже недоумевает, чего она от него хочет? а она в шестой раз шелестит ему:"Vоulez-vous une tasse de the"?
Товарищи! мы выступаем завтра
Из Кракова. Я, Мнишек, у тебя
Остановлюсь в Самборе на три дня.
Я знаю: твой гостеприимный замок
И пышностью блистает благородной,
И славится
хозяйкой молодой. —
Прелестную Марину я надеюсь
Увидеть там. А вы, мои друзья,
Литва и Русь, вы, братские знамена
Поднявшие на общего врага,
На моего коварного злодея,
Сыны славян, я скоро поведу
В желанный бой дружины ваши грозны. —
Но между вас я вижу новы лица.
За большим чайным столом сидела
хозяйка,
молодая, прекрасная женщина.
Он видел, да и слышал, что все любуются ею,
молодой, милой
хозяйкой, и еще больше любил ее за это.
Молодые чиновники подсмеивались и острились над ним, во сколько хватало канцелярского остроумия, рассказывали тут же пред ним разные составленные про него истории; про его
хозяйку, семидесятилетнюю старуху, говорили, что она бьет его, спрашивали, когда будет их свадьба, сыпали на голову ему бумажки, называя это снегом.
— Это в новом вкусе, — заметил граф, —
молодая, прекрасная и — образованная
хозяйка.
Вера Филипповна. Как можно!
Молодой человек целый день занят, ему охота погулять. У них на гулянье времени-то и так немного; чай, вечером-то радехоньки вырваться из дому, а тут еще
хозяйку провожай. У меня совесть не подымется.
На эти слова герой мой ничего не отвечал, но снова встал перед
хозяйкой на колени, первоначально расцеловал ее руку и потом вдруг совершенно неожиданно обхватил ее за талию и обхватил весьма дерзко и совершенно неприлично, Варвара Александровна вся вспыхнула и хотела было вырваться; но Хозаров держал крепко, гнев овладел
молодою женщиною: с несвойственною ей силою, она вырвала свою руку и ударила дерзкого безумца по щеке.
Навряд ли из теперешних
молодых барынь-хозяек знают все способы к тому, да и занимаются ли полно этой важною частью!
— Ты мне вчера одно слово сказал, — повторил еще раз старик, — ты меня этим словом как ножом в сердце пырнул. Твой отец мне тебя, умираючи, приказывал, ты мне заместо сына ро́дного был, а коли я тебя чем обидел, все мы в грехе живем. Так ли, православные? — обратился он к стоявшим вокруг мужикам. — Вот и матушка твоя родная тут, и
хозяйка твоя
молодая, вот вам фитанец. Бог с ними, с деньгами! А меня простите, Христа-ради.
В сад вышли три немки: дама высокая, стройная и довольно еще красивая, с седыми буклями; дама
молодая и весьма красивая, одного типа и сильно схожая с первою, и третья — наша
хозяйка, онемеченная эстонка, громко отстаивавшая права моего семейства на пользование садом.
В детскую вошла
молодая, красивая женщина с гладко зачесанными волосами, скрывавшими часть ушей. Это была сестра
хозяйки, та самая, с которой занимался когда-то Сашкин отец.
Вся компания туда и отправилась, и что уж там было — неизвестно, только Федор Гаврилыч очень был пьян, другие господа разъехались, а он остался у
хозяйки, у которой была
молодая дочь.
Вошла
хозяйка с самоваром — женщина еще
молодая, но очень неприятной наружности, рыжеватая, в веснушках, с приплюснутым носом, узенькими глазами и вообще с выражением лица, ничего не выражающим.
Из-за стола
Встают.
Хозяйка молодаяЧерезвычайно весела;
Граф, о Париже забывая,
Дивится, как она мила.
Проходит вечер неприметно;
Граф сам не свой;
хозяйки взор
То выражается приветно,
То вдруг потуплен безответно…
Глядишь — и полночь вдруг на двор.
Давно храпит слуга в передней,
Давно поет петух соседний,
В чугунну доску сторож бьет;
В гостиной свечки догорели.
Наталья Павловна встает:
«Пора, прощайте! ждут постели.
— Хорошая невеста, — продолжал свое Чапурин. — Настоящая мать будет твоим сиротам… Добрая, разумная. И жена будет хорошая и
хозяйка добрая. Да к тому ж не из бедных — тысяч тридцать приданого теперь получай да после родителей столько же, коли не больше, получишь. Девка
молодая, из себя красавица писаная… А уж добра как, как детей твоих любит: не всякая, братец, мать любит так свое детище.